Программа фестиваля формируется сложно, учитывается множество обстоятельств: графики работы театров, расписание поездов, автобусов и самолетов, время монтажа декораций и установки света…Но так совпало удивительным образом, что в один день сошлась на сцене Братского драматического театра великая русская литература: Антон Чехов и Василий Шукшин, причем не пьесы, а рассказы, то есть короткая проза, изначально не предназначенная для театра. И как по-разному подошли режиссеры к задаче воплощения в звук, свет, декорации, мизансцены, характеры этих известных и любимых произведений! Очевидно, особенности авторского текста определяли подход.
В «Каштанке» Усть-Илимского театра драмы и комедии в постановке Елены Журавлевой актеры «читают» Чехова, отыгрывая его принцип повествования. «…Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать…». Мы видим и слышим это. Каштанка – и образ, и рассказчик. И так с каждым героем этой трогательной истории. Спектакль 12+, для семейного просмотра. В фестивальном зале сидели дети и младше, но они отлично понимали Чехова и включались в происходящее. Тому помогали незаурядные данные усть-илимских артистов. Сыграть на балалайке, аккордеоне, фортепиано, спеть, зажечь в танце, взлететь под потолок, построить «египетскую пирамиду», жонглировать, сесть на шпагат (поперечный!) – да пожалуйста! Дети услышали романс, уличные, народные песни, увидели, как пляшут «Комаринского» и охотно хлопали в такт. Декораций- минимум, но все «работают» максимально, как и костюмы, в сочетании с актерским мастерством. Никаких сомнений – вот дворняжка Каштанка, вот – кот Федор Тимофеевич, а каков гусь Иван Иванович! И все в этом спектакле сложено так, что дети понимают, почему собачка выбирает не сытую интересную яркую жизнь, а ту, в которой рядом – любимые, близкие родные люди. Словом, если кто-то еще не читал «Каштанку», или не понял, не пережил, то сегодня сделал это и, без сомнения, запомнил, будем надеяться, на всю жизнь.
Декорации спектакля «Верую…» Северского театра для детей и юношества тоже лаконичны. Кстати, сделаны они были мастерами Братского драматического, это точная копия северских, — чтобы не везти. Но не только декорациями связаны два театра. Режиссер Юрий Попов ставил в Братске спектакль «Снегопад для Киры», который успешно идет. А художник по свету Наталия Гара работала в братской драме вместе с режиссером Натальей Корляковой над спектаклем «Лавина». Свет от Наталии Гара – это всегда живописное полотно, гармоничное с пьесой, режиссерскими решениями. Вот и в спектакле «Верую» свет играет важнейшую роль. «Подсвечивается» каждая фраза Шукшина. Здесь его текст «от автора» становится монологами героев. Третье лицо переходит в первое. А от этого включается острое сопереживание. И мы тоскуем, печалимся, радуемся вместе с шукшинскими чудиками, понимая их душой, по-русски. И то, что говорит Максиму Ярикову приезжий священник (у Шукшина – поп), становится очень верным, точным и попадает прямо в сердце: «Душа болит? Хорошо. Хорошо! Ты хоть зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным. Живи, сын мой, плачь и приплясывай…». Вот актеры Северска, — яркие, интересные, — и жили на сцене, плакали, пели и плясали. Потому впечатления от спектакля – сильные. Братчане долго не отпускали Северский театр со сцены: «Браво!», «Молодцы!», «Приезжайте еще!».
Спасибо Усть-Илимскому и Северскому театрам за обращение к этому материалу, за бережное отношение, за точное попадание в суть, за воплощение русского характера.
